Грамматические ошибки

 

1.

 

В час ночи, зимней, деревенской, до кабинета доносится из дальних комнат жалобный детский плач. Дом, усадьба, село — всё давно спит. Не спит только Хрущёв, он сидит читает, порою останавливает усталые глаза на огнях свечей:

— Как всё прекрасно! Даже этот голубой стеарин!

Огни, их золотисто-блестящие острия с прозрачными ярко-синими основаниями, слегка дрожат, — и слепит глянцевитый лист большой французской книги. Хрущёв подносит к свече руку — становятся прозрачными пальцы, розовеют края ладони. Он, как в детстве, засматривается на нежную, ярко-алую жидкость, которой светится и сквозит против огня его собственная жизнь.

Плач раздаётся громче — жалобный, умоляющий.

Хрущёв встаёт и идёт в детскую. Он проходит тёмную гостиную, — чуть мерцают в ней подвески люстры, зеркало, — проходит тёмную диванную, тёмную залу, видит за окнами лунную ночь, ели палисадника и бледно-белые пласты, тяжело лежащие на их чёрно-зелёных мохнатых лапах. Дверь в детскую отворена, лунный свет стоит там тончайшим дымом. В широкое окно без занавесок просто, мирно глядит снежный озарённый двор. Голубовато белеют детские постели. В одной спит Арсик. Спят на полу деревянные кони, спит на спине, закатив свои круглые стеклянные глаза, беловолосая кукла, спят коробки, которые так заботливо собирает Коля. Он тоже спит, но во сне поднялся в своей постельке, сел и заплакал горько, беспомощно — маленький, худенький, большеголовый...

— В чём дело, дорогой мой? — шепчет Хрущёв, садясь на край постельки, вытирая платком личико ребёнка и обнимая его.

Ребёнок прижимается к нему, дёргается от всхлипываний, понемногу затихает... Что это будит его вот уже третью ночь?

Луна заходит за лёгкую белую зыбь, лунный свет, бледнея, тает, меркнет — и через мгновение опять растёт, ширится. Опять загораются подоконники, косые золотые квадраты на полу. Хрущёв переводит взгляд с пола, с подоконника на раму, видит светлый двор — и вспоминает: вот оно что, опять забыли сломать это белое чудище, что дети сбили из снега, поставили среди двора, против окна своей комнаты! Днём Коля боязливо радуется на него (это человекоподобный обрубок с бычьей рогатой головой и короткими растопыренными руками); ночью, чувствуя сквозь сон его страшное присутствие, вдруг, даже не проснувшись, заливается горькими слезами. Да, снегур и впрямь страшен ночью, особенно если глядеть на него издали, сквозь стёкла: рога поблёскивают, от головы, от растопыренных рук падает на яркий снег чёрная тень. Но попробуй-ка сломать его! Дети будут реветь с утра до вечера, хотя он всё равно уже тает понемногу: скоро весна, мокнут и дымятся в полдень соломенные крыши...

Хрущёв осторожно кладёт ребёнка на подушку и осторожно выходит. В прихожей он надевает оленью шапку, оленью куртку, застёгивается, поднимая чёрную узкую бороду. Потом отворяет тяжёлую дверь в сени, идёт по скрипучей тропинке за угол дома. Луна, невысоко стоящая над редким садом, что сквозит на белых сугробах, ясна, но по-мартовски бледна. Раковинки лёгкой облачной зыби тянутся кое-где по небосклону. Тихо мерцают в глубокой прозрачной синеве между ними редкие голубые звёзды. Молодой снежок чуть запорошил крепкий, старый. От бани в саду, стеклянно блещущей крышей, бежит гончая Заливка. «Здравствуй, — говорит ей Хрущёв. — Мы одни с тобой не спим. Жалко спать, коротка жизнь, поздно начинаешь понимать, как хороша она...»

Он подходит к снегуру и медлит минуту. Потом решительно, с удовольствием ударяет в него ногою. Летят рога, рассыпается белыми комьями бычья голова... Ещё один удар — и остаётся только куча снега. Озарённый луной, Хрущёв стоит над нею и, засунув руки в карманы куртки, глядит на блещущую крышу. Он наклоняет к плечу своё бледное лицо с чёрной бородой, свою оленью шапку, стараясь уловить и запомнить оттенок блеска. Потом поворачивается и медленно идёт по тропинке от дома к скотному двору. Двигается у ног его, по снегу, косая тень. Дойдя до сугробов, он пробирается между ними к воротам. Он заглядывает в щель, откуда резко тянет северным ветром. Он с нежностью думает о Коле, думает о том, что в жизни всё трогательно, всё полно смысла, всё значительно. И глядит во двор. Холодно, но уютно там. Под навесами сумрак. Сереют передки телег, засыпанные снегом. Над двором — синее, в редких крупных звёздах небо. Половина двора в тени, половина озарена. И косматые белые лошади, дремлющие в этом свете, кажутся зелёными.

 

Какие из высказываний соответствуют содержанию текста?

1) Действия, описанные в тексте, происходят глубокой ночью, в конце осени.

2) Мальчик Арсик плачет ночью, потому что боится снегура, похожего на быка, которого они с Колей сами слепили из снега.

3) Хрущёв опасался, что, если он сломает снежную фигуру, дети будут плакать целый день, но всё же решил разбить снегура.

4) На обратном пути Хрущёв заглядывает на псарню, где живут охотничьи собаки.

5) Хрущёв обращает внимание на всё, что он видит вокруг себя, и во всём находит значительный смысл.

 

 

 

 

 

2.

 

Будни. Они сплошная беспробудность. Тягучая скука. Непрестанный шум, время от времени прерываемый очередною неудачею. О, плохое настроение! А понедельник — это прообраз будней.

Да, тогда дело с жизнью обстоит плохо! Но нельзя перекладывать вину за это на «жизнь». У тебя не хватает искусства жить; было бы глупо ожидать, что жизнь устроит тебе торжественный приём. Так что твори сам и преображайся, иначе будни одолеют тебя. А в жизни нет большего стыда, чем быть побеждённым — и не великаном, не могущественными врагами, не болезнью, а серою повседневностью существования. Итак — искусство жизни! Прежде всего: спокойно и мужественно смотреть в глаза врагу! Нам никогда не избавиться от будней. Они будут всегда. Они составляют материю нашей жизни. И если праздник служит лишь тому, чтобы, подобно молнии, осветить серость будней и обличить повседневность, то он нам вреден и мы недостойны его. Только тот заслужил радость праздника, кто полюбил свои будни. Как этого добиться?

Этого можно достичь, отыскав священный смысл в своей будничной работе, погрузив его в глубину сердца и осветив и воспламенив повседневность лучом его света. Это первое требование, даже первооснова искусства жизни. Что есть ты во Вселенной? Каковы твои деяния перед Отечеством?

Ты ещё этого не уяснил? Ты ещё этого не знаешь? Как же ты живёшь? Бессмысленно, слепо, тупо и бессловесно? Тогда легко постичь «сплошную беспробудность» твоих будней. И скуку, и плохое настроение, и всё им сопутствующее.

Нельзя слепо воспринимать ежедневный труд как лишённую смысла работу по принуждению, как галерную пытку, как муку от зарплаты до зарплаты. Надо одуматься. Надо понять серьёзный смысл своей профессии и заботиться о ней во имя её высокого смысла. Надо серьёзно отнестись к самому себе, а значит, и к собственной профессии, и к собственным будням. Будни остаются, но их необходимо преобразить изнутри. Они должны наполниться смыслом, ожить, стать многоцветными; а не оставаться «сплошной беспробудностью».

Бессмысленно — это безрадостно. Человек создан так, что не может жить безрадостно. Тот, кто кажется живущим без радости, непременно выдумал себе замену радости. Радость должна, однако, вырастать из повседневного труда, пусть даже только в том смысле, что трудишься всё лучше и лучше, повышаешь качество своего труда, перемещаясь тем самым вверх по ступеням совершенствования.

Если же ты нашёл высокий смысл твоего труда и радость в его качестве, сможешь ли ты и после этого говорить о «сплошной беспробудности»? Жизнь станет для тебя тогда светящейся нитью. И взлёт в твоей жизни обеспечен. Ведь радость высвобождает творческие силы, творческие силы создают качество, а качество труда вызывает радость от труда.

Посмотри: так твои будни попадают в добрый круг духовного здоровья. И теперь для тебя нет больше тягучих будней.

 

Какие из высказываний соответствуют содержанию текста?

1) Нужно научиться воспринимать ежедневный труд как лишённую смысла работу во имя праздника.

2) Человек должен преобразиться сам, чтобы победить скуку будней.

3) Только тот заслужил радость праздника, кто не думает о буднях.

4) Человек, нашедший высокий смысл своего труда, обретёт радость жизни.

5) Нельзя постоянно обвинять жизнь в том, что она скучна и лишена радости.

 

 

3.

На праздничном концерте в Серпухове я пошла в зал посмотреть велофигуристов Васильевых, которые исполняли новый трюк. По дороге в Серпухов в автобусе они показали мне фото рабочего момента этого номера. На плечах у сидевшего на велосипеде Володи стоит его партнёр Глеб, а на плечах у Глеба, вытянувшись в струнку, — Лида.

— Ну, а в чём же трюк? — спросила я.

Володя, посмотрев на меня так, как смотрят на человека, в умственных способностях которого сомневаются, сказал: «Велосипед едет...»

Я вошла в зал, когда Володя на велосипеде делал круг. Потом на ходу ему на плечи вспрыгнул Глеб, потом на подножке велосипеда оказалась Лида, которая в один миг, как по лестнице, взобралась сначала на спину Володи, затем на плечи Глеба и вытянулась, подняв одну руку. Велосипед стал набирать скорость.

Зал замер. И тут Лида задела головой декорацию, висевшую под потолком. От неожиданности девушка качнулась и начала падать. Глеб пытался помочь ей вытянуться, но ему не удалось это, и они оба стали медленно валиться назад. Я видела напряжённые руки и спину Володи, невероятные усилия всех трёх выровнять положение.

И вот, подчиняясь усилиям их воли и мускулов, пирамида стала выпрямляться. Но, выпрямившись, они не смогли удержаться в нужном им положении и теперь стали валиться вперёд и, что самое страшное, из круга движения...

Тот, кто ездит на велосипеде, знает основной принцип езды: в какую сторону падаешь, в ту и нужно поворачивать руль. Володе повернуть руль было некуда, так как теперь наклон был туда, где была оркестровая яма.

Глеб и Лида медленно и неумолимо падали вперёд. Это значит увечье, может быть, даже смерть. Необходимо было сделать так, чтобы они упали не в яму, а на сцену. А дальше произошло следующее.

Володя скомандовал «ап» и, оттолкнувшись от педалей велосипеда, через руль прыгнул в оркестровую яму. Таким образом, Глеб, потеряв плечи, на которых он стоял, очутился на полу, у самой рампы. От неожиданного приземления Глеба Лида, стоявшая у него на плечах, только слегка качнувшись, спрыгнула и встала на самом краю рампы.

Зал ревел от восторга, а Глеб и Лида, улыбаясь публике, искали глазами Володю. А виновник спасения, очутившись в оркестровой яме, скрылся под сценой и через секунду появился на сцене, раскланиваясь как ни в чём не бывало. Раздались новая буря аплодисментов и крики «бис».

Под несмолкаемые аплодисменты зрителей трюк был повторён, но, разумеется, без прыжка в оркестр.

Всё это произошло в течение двух минут, и даже не все стоящие за кулисами актёры поняли, что произошло, не говоря уже о зрителе.

Те, кто понял, думали: это большое счастье, что сейчас около Дома культуры не стоит «скорая помощь», думали, что жизнь человеческая — копейка и что профессия акробатов схожа с профессией минёров...

Когда после концерта мы ехали в нашем автобусе в Москву, жена водителя восторженно говорила: «Замечательный сегодня был концерт, только жаль, что Васильев на бис не сделал прыжок в оркестр.

С прыжком интереснее!»

 

Какие из высказываний соответствует содержанию текста?

1) Володя, Глеб и Лида были хорошими друзьями рассказчицы, поэтому она старалась всегда посещать их выступления.

2) Глеб был так проницателен и ловок, что без слов понял, в чём заключается план Володи, сумел подготовиться и приземлился на пол, а не упал.

3) Зал был в восторге от нового трюка велофигуристов и просил выполнить его на бис: зрители не догадались о том, что случившееся отнюдь не было частью номера.

4) Все актёры, стоящие за кулисами, сразу поняли, что происходящее на сцене — это не часть трюка, поэтому, когда всё закончилось благополучно, думали о том, насколько схожи профессии акробата и минёра.

5) Концерт, о котором идёт речь в рассказе, проходил в Доме культуры в Серпухове, и после него группа артистов отправилась в Москву.